Форум » ~Места заточений~ » Кабак "Красные плащи" » Ответить
Кабак "Красные плащи"
Жюссак:
Герцог: Услышав имя дамы своего сердца, Бекингем немедленно вскочил, залпом осушил протянутый ему бокал и, занюхав рукавом, произнес: - Щасспою! - смачно поцеловал племянника и опершись на плечо доброго господина в красной мантии продолжил: - Знаете, господа, совсем недавно, отвлекшись от дел государственной важности, я сочинил новую песТню... Yesterday, all my troubles seemed so far away Now it looks as though they're here to stay Oh, I believe in yesterday... Довольно сносно пропев две-три фразы, первый министр смущенно замолк. - Дальше пока не придумал. И вообще мне кажется, ее время еще не пришло.
Ришелье: Кардинал едва не упал с табурета - Бэкингем мужчина упитанный..или упоенный... Потеряв равновесие, ухватился за рукав Жюссака, поморщился: герцог пел ужасно фальшиво...совсем как Людовик. Это у мужчин Анны, видимо, общее.
Жюссак: Жюссак вздрогнул, выходя из задумчивости. Он тут же подхватил кардинала и бережно усадил обратно на стул. - Ваше Преосвященство, право, может вам хватит? - и многозначительно покосился на бутылку. Потом взглянул на Орландо, на Герцога. "В сущности кардинал и не пьян, можно сказать" Подумав, Жюссак решился на... то, что сел рядом с кардиналом и чуть ли не приобнял Его Преосвященство, надеясь, что последний не обратит на это внимание.
Ришелье: Жюссак Кардинал немного обиделся, что его считают пьяным, но, поразмыслив, решил, что Анри сказал это просто от заботы о нем. На него все еще наваливался своей тушкой Бэкингем, и опора в жизни была явно не лишней. Ришелье вздохнул и осторожно облокотился на плечо Жюссака. Пусть думают, что хотят, но спина перестала ныть...и это приятное тепло...
Орландо де Шатийон: Орландо бросал на графа де Рошфора до щенячьего востороженные взгляды, но петь не стал, ибо перебивать англоговорящего господина было бы невежливо, особливо после такого...мм...очаровательно-дружеского (дружеского ли?) знака внимания. Петь не стал, но пить не отказался, тем более от вина, освященного подношением от самого КАРДИНАЛА ДЕ РИШЕЛЬЕ: - За чудеснейшую из женщин! За звезду среди земных королев! За Ангела во плоти, посланного Господом во Францию, чтобы подтвердить, что это святейшее место на земле! (Граф де Рошфор -это -памятуя о любви к Родине, о который вы настаивали! ) После дерябнутого стаканчика герцог совсем не по-дворянски отобрал лютню у сидяших за соседним столиком господ и затянул: Belle C'est un mot qu'on dirait inventé pour elle Quand elle danse et qu'elle met son corps à jour, tel Un oiseau qui étend ses ailes pour s'envoler Alors je sens l'enfer s'ouvrir sous mes pieds J'ai posé mes yeux sous sa robe de gitane A quoi me sert encore de prier Notre-Dame ? Quel Est celui qui lui jettera la première pierre ? Celui-là ne mérite pas d'être sur terre Ô Lucifer ! Oh ! Laisse-moi rien qu'une fois Glisser mes doigts dans les cheveux d'Esmeralda
Граф Де Рошфор: Как и спетая англичанином простенькая, заунывная, но до колик привязчивая песня про вчера, ария кардиналова племянника ввергла Рошфора, хоть и трезвого, но надышавшегося окрестными парами почти до состояния риз, в печально-созерцательное настроение. Восторженные взгляды очаровашки-герцога, всеобщий приступ обнимания, воспоминания о профессиональных неудачах и тост за королеву, все склоняло графа к тому, чтобы меланхолически поехать вечером к девкам. -Прекрасно, - тихо сказал Рошфор,- до костей пробирает, просто как самогон его величества. Вы, Герцог прирожденный лидер-вокалист.
Орландо де Шатийон: - Спасибо, сударь! - Рошфор медленно, но верно обрастал крыльями и нимбом в глазах Орландо. - Я старался! Очень. Только вот последний бе-моль дался с трудом. И кажется в тональности разошелся с инструментом - он в одну сторону, а я в другую...Давно уже не пел. То некогда, то не перед кем, - де Шатийон смущенно разглядывал носки своих ботфорт, мысленно молясь, чтобы никто никуда не собирался еще очень долго. - Я еще не знаю имени Вашей Светлости, а дядюшка не торопится нас представлять. - Только сейчас Орландо заметил определенные флюиды тесного взаимопонимания между кардиналом и г-ном де Жюссаком. Мешать монсиньору всегда было равнозначно подписанию себе смертного приговора, и он предпочел благоразумно не вмешиваться. - А где вы пробовали самогон Его Величества? - вопросил юноша, грустно заглядывая в свой уже пустой стакан. - Если я не вмешиваюсь в государственные дела! -поспешно добавил молодой человек, понимая, что ему еще многое знать не положено -как по возрасту, так и по статусу.
Граф Де Рошфор: "Бонд, Джеймс Бонд" - чуть было не выдал расслабленный сверх меры Рошфор, но профессиональная привычка не путать легенды и разведки взяла верх, и он, обаятельно и почти натурально улыбнувшись молодому человеку склонил голову: -Граф Рошфор, к вашим услугам, герцог, самогонку пробовал на Юрьев день, его величество. как всегда упражнялись в поварском деле, они любят, знаете ли. Вот и удалось вкусить, - что бы совершенно очаровать кардинальскую родню, граф спрятал в карман и стилет тоже, -дело несомненно государственное, но не тайное. Закусывали тогда галушками,так же самостоятельно изготовленными Людовиком, вспомнил Рошфор. -Вам вина, милый друг? - граф решил окончательно добить противника добродушием.
Орландо де Шатийон: - Вы так близко знаете Его Величество???? - едва не задохнулся от восторга Орландо. - Ох, граф, Вы...Вы..., - де Шатийон искал комплименты в ходившей кругом от вина и веселья голове, но ничего подходящего не обнаруживал. - Я предлагаю , господа, выпить за Вас! Я не мог и надеяться, что попаду в такое благородное окружение! Граф, моя шпага и жизнь всегда к вашим услугам! Очередной стаканчик окончательно привел герцога в состояние, близкое к "синему-в-дуплет-под-ноль". Он дрюжелюбвно и ласково оглядывал уже не только сидящих за этим столиком, но и расположившихся по соседству, а уж пробегавших мимо девушек с кувшинчиками одаривал просто очаровательной улыбкой.
Ришелье: Орландо де Шатийон кардинал несколько смутился. Как объяснить племяннику, что если его и графа познакомить сейчас, Бэкингем, хоть и пьяный, может заподозрить неоадное, ведь он спец по таким подозрениям? - Мой мальчик, не грустите, я познакомлю вас чуть позже, - успокоил он Орландо, незаметно поудобнее устраиваясь на плече Жюссака. - Пока что это может повлечь за собой государственного уровня нехорошие последствия. Понимаете? Ришелье тревожно взглянул на Бэкингема. Когда же проявятся симптомы после испития чудотворного средства Рошфора?
Орландо де Шатийон: - Конечно, дядюшка! -поспешил согласиться Орландо, и продолжил приставать к Рошфору - Сударь, вы наверное самый лучший фехтовальщик в Париже, если не во всей Франции! Вы научите меня некоторым приемам! О, ну, пожалуйста! Мне ужасно хочется с кем-нибудь подраться! Де Шатийон попытался вытащить шпагу, но окончательно запутался в перевязи и бросил это занятие, решив, что виимо сам Господь не разррешает ему сегодня браться за клиок.
Ришелье: Не только Господь, но и сам кардинал неодобрительно следил за тем, что его племянник хочет драться в кабаке, где и развернуться-то негде! Как же Рошфору показать себя во всей своей красе!
Граф Де Рошфор: -Это не совсем правда, милый друг, - граф поглядел на мальчишку снизу вверх, улыбнулся в очередной раз леденяще-обаятельно, - я не претендую на пальму первенства, но если вам очень хочеться подраться, мы можем выйти. Естественно бить, обижать, а уж тем более убивать кардинальского племяша Рошфор не собирался, но как человек сведущий во всяких схоластических (по мнению большинства дворян - на фиг никому не нужных) науках, он решил, что юноше нужно срочное применение разгулявшихся инстинктов. Да и к девкам поехать было бы не лишним.
Ришелье: Граф Де Рошфор кардинал одобрительно улыбнулся Рошфору: - Друг мой, не сомневаюсь, что вы станете великолепным наставником для этого пылкого юноши. Но чуть позже, сейчас мне может понадобиться ваша помощь.Более того, она может быть неоценимой, - Ришелье красноречиво указал глазами на пошатывающегося и пузырящегося пока еще восторгом герцога.
Герцог: Внезапно протрезвевший Бекингем вежливо раскланялся и попытался стремительно скрыться в неизвестном направлении, но чуть было не растянулся на полу. - Госссспода, извините, я вынужден..был бы...вас покинуть...если бы мог... Скажите, плиз...ай нид ту лет... - герцог, когда волновался, всегда начинал говорить на родном языке.
Жюссак: Жюссак, все это время не сводивший влюбленных глаз с кардинала, повернулся к Бэкингему. Когда он слышал английскую речь, ему будто вожжа под хвост попадала - хотелось напичкаться знаниями. Вот и сейчас Жюссак, не убирая руки с талии Армана (он и сам не заметил, как она там очутилась), проорал герцогу: - Герцог, повторите, пожалуйста, последнюю фразу. Плиз.
Герцог: Жюссак Герцог, пробираясь куда-то по стеночке (к предполагаемому выходу), решил исполнить просьбу любезного собутыльника: - Ай нид ту лет...сорри...
Ришелье: Жюссак Кардинал, совсем было уж размякший и в объятиях верного гвардейца, насторожился: Бэкингем явно замышлял уползти из его цепких ручонок. Он кивнул Рошфору - пора, мол, брать голубчика тепленьким...
Орландо де Шатийон: - Сударь, - возмутился, было уже сползший под стол, Орландо - драться ему хотелось, но по дядиным глазам понял, что еще не время- обращаясь к Бэкингему. – Как вы можете? Покинуть такую компанию так рано, это , по меньшей мере, не вежливо. Я убедительно требую продолжения банкета. Сударь, нужно выпить! За дружбу между нашими державами! – неверной рукой герцог наполнил стаканчик наполовину. – Больше не надо, – пояснил он. – Мы ж культурно сидим, а не напиваемся, как матросня. Итак, милостивый государь, вы же не откажитесь выпить за такой взаимовыгодный тост!
Граф Де Рошфор: -За королеву, - добавил Рошфор, поднимая свой так и не початый стакан уже в который раз. Вообще у графа среди прочих талантов, наблюдался дар незаметно пить одну и ту же чарку часами и при этом со всеми чокаться, всех подначивать и выглядеть откровенным алкашом. В конечном счете вино доставалось фикусу или слуге, а граф вершил большую политику, ведя пьяные беседы со всякими падкими на "высокоградусную искренность" папскими легатами, грандами и шпионами кардинала-инфанта. Вообще Себастьен был душевнейшим человеком, он всегда читал "Отче наш", подсыпая отраву в напитки друзьям по застолью. И всегда раскаивался, когда через день их находили бездыханными в личных покоях. В такие моменты Рошфором часто овладевали поэтические настроения. Он пробовал писать стихи, но рифма, подравшись с музой обычно уползала, израненная и побежденная прятаться от всего света. -Грех уходить так рано, my friend! Выпейте за ее величество! За самую прекрасную государыню земли!
полная версия страницы